ЛУИС РОБСОН. В лишних представлениях он не нуждается – пятикратный чемпион России, самый знаменитый бразилец «Спартака» и один из первых высококвалифицированных легионеров в нашем футболе, Робсон оставил яркий след в истории клуба, став на рубеже веков одним из символов «золотого» «Спартака», почти не знавшего конкуренции на внутренней арене. 

Корреспондент «ССФ», дозвонившись до южноамериканца, узнал, что тот думает по поводу возвращения в «Спартак» Романцева, как оценивает красно-белые перспективы Алекса с Кариокой, и не забыл ли свое московское прозвище. 

ДУШЕВНЫЙ РОМАНЦЕВ И ЧАЕПИТИЯ В ТАРАСОВКЕ 
Выйти на связь с Робсоном оказалось задачей не из легких. Коллеги лишь разводили руками, мол, парень, ты ищешь иголку в стоге сена… Да и последняя новость в интернете об этом «спартаковском» бразильце датировалась 2005 годом – в ней сообщалось, что форвард покинул французский «Лорьян», болтавшийся во второй лиге, и перебрался на родину в команду с удивительно болезненным названием «Марилия», выступающую в серии В (аналог нашего первого дивизиона). 

Пришлось обзванивать знакомых бразильских корреспондентов – не поможете найти бывшую звезду «Спартака»? Безрезультатно перебрав с десяток журналистов (похоже, Луис Перейра да Силва Робсон оставил яркий след только в истории российского футбола, а на родине его то ли никогда не знали, то ли уже подзабыли), мне, наконец, посчастливилось отыскать «проводника», который не только с первого раза понял, что я ищу «того самого Робсона», но и, пользуясь личным знакомством, даже взялся договориться с экс-спартаковцем о разговоре. Вот только разницу во времени мой помощник не учел, условившись на интервью в… 2 часа ночи по Москве. «А у нас тут день в самом разгаре… – оправдывался бразилец. – Да и Луис уж очень занятой человек. Ах да, совсем забыл – Робсон не говорит по-английски, зато знает португальский и французский. Впрочем, вы и на вашем языке объясниться сможете, он русскую речь еще помнит». 

В назначенный срок, переборов сон, набираю номер. Дождавшись, пока на том конце раздастся голос, спрашиваю: «Луис»?». Получив утвердительное «si» («да» – в переводе с португальского), представляюсь на русском и чуть ли не по слогам растягиваю каждое слово: «Вы го-то-вы по-го-во-рить?». В ответ тишина. Несколько мгновений спустя удивленным голосом Робсон переспрашивает: «Што-што»? Повторяю вопрос. Пауза. Наконец, кое-как подобрав чужие для него слова, экс-нападающий произносит: «не русски, не русски, португез!» и… кладет трубку. 

Пришлось перезванивать бразильскому журналисту и через него уговаривать Робсона на еще одну беседу – на этот раз с переводчиком… 

– Смотрю, совсем русский язык забыли, Луис, – констатирую на следующий день. 
– Да уж… Практики-то никакой, говорить не с кем, и то, что давалось с таким трудом – постепенно забывается. Даже немного обидно… 

– Но московский «Спартак», надеюсь, помните? 
– Ну что вы – конечно! Ведь это лучший этап моей карьеры! Столько замечательных событий с этим клубом связано… Я ведь только в России что-то выиграл, да и такого комфорта, как в Москве, нигде больше не было. Впрочем, когда я уходил, показалось, что светлая полоса «Спартака» сменяется темной, в ближайшее время наград и медалей не будет… Собственно, так оно и вышло – мой бывший клуб давно уже не брал трофеев. 

– Значит, все-таки следите за «Спартаком»? 
– Стараюсь, но тут в Бразилии очень мало информации, приходится буквально выцеживать ее по крупицам. В том же интернете международные новости футбола, как правило, переводят только на английский язык, которого я, увы, не знаю. Последнее, что видел – сообщение об увольнении Лаудрупа. Меня это сильно удивило – я даже первоначально не поверил – зачем приглашать такого сильного специалиста, а через полгода с ним расставаться? Неужели кого-то именитее пригласить хотят? 

– Не знаю, насколько именитее, но уж точно куда более известного вам – в клуб на должность тренера-консультанта вернулся Олег Романцев. 
– Да вы что! Правда? Фантастика! Лучшего тренера для «Спартака» не найти – замечательнейший специалист и очень душевный человек, я сильно к нему привязался, когда жил в России. Пожалуйста, передайте ему привет. И скажите: «Если Робсон нужен – он с радостью приедет в Москву!». 

– Чтобы продолжить игровую карьеру?! 
– Да нет же, я теперь представляю интересы моих соотечественников, пытаюсь трудоустроить их в ряд европейских клубов, словом, занимаюсь агентской и скаутской деятельностью. Вот совсем недавно вернулся из поездки во Францию – посещал свой бывший клуб «Лорьян», куда рекомендовал одного очень хорошего защитника. 

– Ну и как, взяли? 
– Пока просто тренируется с командой – раньше лета его все равно заявить не смогут, а там посмотрим. Вот и поинтересовались бы у Романцева, «Спартаку» мои услуги не нужны? Я с радостью посоветую неплохих игроков за очень скромные деньги… И никакого подвоха – моя деятельность лицензирована! 

– Быть может, вы лучше оцените потенциал бразильских новичков «Спартака» – Алекса и Кариоки? 
– О, прекрасные футболисты! Кариока – молодой и перспективный, москвичам просто повезло, что они смогли его заполучить за такие небольшие деньги. Алекс – игрок сборной Бразилии, мастер «стандартов»… Нужны еще комментарии? 

– А как насчет того, что Кариока часто жалуется бразильским журналистам на трудности российской жизни? 
– Я не знаю, я с ним не общался. Вообще сложно говорить за других. Я лично вспоминаю «Спартак» с необыкновенной душевной теплотой и любовью. База в Тарасовке, откуда никогда не хотелось уезжать, обеды, ужины, чаепития… Да, поначалу и мне было несладко – огромный мегаполис, большие расстояния, тяжелый для нас, южан, климат, совсем другой менталитет… А ведь я приехал в Россию одним из первых, моих соотечественников здесь можно было по пальцам пересчитать. Но потом быстро свыкся и даже научился ценить окружающий мир. Думаю, если Кариока перетерпит этот сложный период, скоро станет самым настоящим спартаковцем. 

– Для многих в России остается загадкой – как и когда Робсон повесил бутсы на гвоздь. Внесете ясность? 
– После ухода из «Спартака» я так и не вышел на тот уровень, который демонстрировал в московской команде. Да, поиграл в довольно приличных клубах Японии и Франции, но не так ярко и результативно. Вернувшись на родину, найти хороший клуб не смог – в итоге выступал за средненькую команду второго бразильского дивизиона. Поиграв там пару лет, понял, что больше не нахожу для себя мотивации – после того как несколько раз становишься чемпионом, пусть даже чужой страны, трудно отыскать силы, чтобы играть в низших лигах. Как следствие – в 2005 году я решил завершить карьеру игрока. 

– Что, неужели достойных предложений не было? 
– Были, когда я уходил из «Спартака». Звали и в российские клубы, и в зарубежные. Но я посчитал нечестным переходить из одной московской команды в другую и ответил согласием на предложение японской «Нагои». Правда, там я толком не заиграл и вскоре оказался в «Лорьяне», где быстро стал своим. С некоторыми игроками этого клуба по-настоящему подружился и до сих пор поддерживаю отношения. В декабре прошлого года даже ездил во Францию, пару раз побегал с основной командой «Лорьяна»… По старой памяти, что называется. 

– Значит, форму поддерживаете? 
– Ну, как вам сказать… Просто я никогда не упускаю случая попинать мячик. Благодаря этому, считаю, моя физическая форма сегодня практически не уступает форме того, спартаковского Робсона. Да и вес стараюсь держать в пределах нормы. 

– Так зачем тогда заканчивали карьеру? Ведь могли бы еще играть и играть… 
– В чем-то соглашусь с вами – скажем, я до сих пор не могу привыкнуть к тому, что утром не нужно торопиться на тренировку, сам всегда просыпаюсь по расписанию. Но с другой стороны… Я достаточно поиграл, чтобы сейчас отдыхать от футбола и заниматься повседневными делами. В конце концов, Ромарио, игравший до 40 лет, он один такой. Обычно заканчивают намного раньше – как раз в пределах моего возраста. 

– Что, даже если очень-очень позовут, никуда не пойдете? 
– Вы хотите мне что-то предложить? Нет? Тогда зачем опять провоцируете? Как игрок я уже мало кому нужен, но как агент могу пригодиться – на этой работе и сосредоточу свои силы. 

«МАКСИМКА» 

– С футболистами «Спартака» контачите? 
– Нет, с ними, увы, не общаюсь. Я сейчас очень много времени провожу не в Европе, как раньше, а в Бразилии. В основном – в Сан-Пауло. Понятное дело, здесь я вообще не имею никаких шансов встретить тех, с кем играл. Поэтому и не знаю, как сложилась судьба моих бывших партнеров. Говорите, Тихонов с Титовым еще выступают? И не в «Спартаке», а в «Локомотиве» из Казахстана? Что ж, я ничуть не шокирован, этого можно было ожидать – и Андрей, и Егор очень выносливые ребята, возраст им не помеха, наверное, бегают себе в удовольствие… 

– Что вам больше всего запомнилось из московской жизни? 
– Да много чего! Прежде всего сам город – огромный, ритмичный. Холода запомнились – привык я к ним с трудом. Но больше всего поразили люди. Они совсем не похожи на нас, бразильцев. Мне еще повезло – «Спартак» был веселой командой, мы много улыбались, шутили, смеялись, но на улицах, случалось, я за целый день не видел ни одной улыбки! Поначалу это очень удивляло, но потом привык. В Бразилии все совсем по-другому: тут все улыбаются, иногда даже перебарщивают с этим. 

– А с бытовыми условиями как дело обстояло? 
– Я жил очень хорошо, ни в чем не нуждался. По бразильским меркам, так вообще в богачах числился! К тому же клуб помогал в решении массы бытовых вопросов. 

– Интересно, Луис, а прозвища свои помните? 
– Да, меня в команде «Максимкой» звали (в устах Робсона это звучит «Максимокой». – Прим.авт.). Мне даже нравилось. Хотя почему «Максимка» – узнал не сразу. Оказывается, был такой темнокожий парень в каком-то старом фильме. 

А вот с трибун разные слова звучали. Иногда освистывали, но чаще подбадривали. Правда, когда появилась расистская песня про мертвого негра («Убили Негра» – хит группы «Запрещенные Барабанщики» конца 90-х. – Прим.авт.) и многие стали ее петь на футболе – я не на шутку испугался. Думал: «Только что эти люди клялись мне в любви, а теперь такие вещи себе позволяют». Я даже начал соображать, что же такого неправильного мог сделать, но хорошо что ребята в команде быстро объяснили, что именно поют болельщики. Было неприятно (бр-р-р – жуткая песня!), но я их понял, простил и в дальнейшем не держал обиды. Они все равно самые лучшие фанаты! «Шпасиба» им. Я ведь ничего не путаю? Все правильно сказал?.. 

Луис Перейра да Силва РОБСОН 
Родился 21 сентября 1974 года в городе Волта-Редонда, Бразилия. 
Рост 183 см, вес 79 кг. 
Амплуа: нападающий. 
Карьера: выступал за клубы «Масубара», «Сорризу», «Можи Мирим», «Парагуасуенсе», «Гоияс», «Коринтианс», «Униао», «Ферровьрио» (все – Бразилия), «Спартак» Москва (за красно-белых играл с 1997-го по 2001 год – 102 поединка в чемпионатах страны, 32 мяча), «Нагоя», «Консадоле Саппоро» (оба – Япония), «Лорьян» Франция, «Марилия» Бразилия. 
Достижения: пятикратный чемпион России, обладатель Кубка России 1998 года. n 

Олег РОМАНЦЕВ, главный тренер «Спартака» в 1989-2003 гг., сегодня – тренер-консультант красно-белых: 

 – Робсон, первый из спартаковских бразильцев, органично вписался в коллектив. Человек уже через полгода по-русски разговаривал! Да, в то время легионеров в нашем футболе было немного, и, может быть, кого-то удивляло присутствие в команде человека с непривычным цветом кожи. Но в «Спартаке», знаю, ни у кого и мыслей таких не было! Расизм? Да мы и слова такого не знали! Скорее, этот факт придавал команде определенную долю экзотики. Всем нам просто было приятно, что в команде есть такой парень по фамилии Робсон.